|
"** На краю обрыва, за которым
Вечность,
Ты стоишь один во власти странных грез..**
Первое, что он увидел - это был синий-синий,
невероятный в контрастах льда и тепла
свет. Что-то встрепенулось в
искалеченном сознании, расправило
крылья... Приподнявшись на локтях, он
попытался удивиться. Но не успел...
- Посмотри на меня, - сказал ему Зверь.
Мальчик погрузился взглядом в его
невозможные сапфировые глаза.
- Забудь, - молвила ему синяя бездна.
И он забыл свое прошлое и будущее, свое
имя и жизнь, свою планету и
предназначение.
Он забыл себя.
И это было самое страшное. Если бы он
только помнил, что это страшно -
отказаться от Памяти.
Теперь мальчик рассмотрел его -
ослепительно черного Зверя, с тонким
серебряным рогом на лбу. Удивительно,
но Зверь не был похож на Единорога.
Нисколечко.
- Где я? - задал он вопрос.
- За пределами смерти, - ответил темный.
- Дай нам имя, - проговорил второй Зверь,
изумительно белый, сияющий, как горный
снег, чистый, как дыхание ребенка, как
улыбка Перворожденного...
- Где я? - повторил мальчик.
- За пределами жизни, - ответил
белоснежный.- Дай нам имя.
- Нур, - сказал ему мальчик, и это была
правда. Он знал - не помня, откуда, - что
"нур" означает "свет".
Он помолчал, не понимая их слов. И думая,
какое дать имя темному Зверю.
Синие-синие, невозможные глаза Зверя
отражали мрак и хоровод звезд над
пропастью миров.
- Кто я? - вопросил их взгляд.
- Ты, - ответил мальчик.
- Кто сейчас ты?
Он задумался.
- Я.
- Кто мы?
- Слова...
- Есть я. Есть ты. Сейчас и здесь. Все
остальное - прах.
Тогда он догадался. И сказал:
- Джинн...
- Это правда, - улыбнулся Нур.
- Куда вы смотрите? - снова спросил
мальчик.
- В будущее, - сказал Нур.
- В прошлое, - сказал Джинн.
- Мое?
- Если захочешь... - промурлыкали Звери. И
он понял - табу. Запрет. Нарушение Игры.
Не стоит в Безвременье глядеться в
зеркала Истины. Чтобы не сойти с ума.
Тем более, что ее, как правило, две...
Плыли и плыли прозрачные тени над
неровным Краем, где, в невероятной
бездне кружились и пылали миры; несся
ветер перемен, путая радуги Путей
смертных и богов; солнцеглазое Время
слушало узор Песен великой Пряхи;
взрывались планеты, шутихами крутились
кометы и межзвездная пыль оседала
инеем на волосах мальчика и на черной
шерсти Джинна.
- Я запомню навсегда... - шептали его губы
в забытьи, - я запомню, чтО я видел на
Грани...
Медленно Звери переглянулись между
собой.
- Да, - сказал Джинн.
- Нет, - изрек Нур.
- Дайте мне имя, - закричал мальчик в
острой тоске. - Имя!
- Да, - согласился Нур.
- Нет, - отказал Джинн.
- Имя!! - требовал он. - Верните его!
Верните меня!
- Куда? - спокойно спросил Нур. И он сник.
- Обратно. Откуда я пришел...
- Ты можешь оглянуться. Там нет Пути.
Твоя радуга исчезла, растаяла в золотом
космосе. Тебе некуда идти. И некуда
отступать.
Мальчик гневным взором смотрел на
Джинна и ненавидел его за холодные
слова, за нечеловеческую логику. За
память, - его собственную память, -
которая таилась в глазах Зверя, который
(распни его неведомый бог!) забрал ее у
него. Его последнее и, может быть,
единственное сокровище...
Он не смог больше.
Он вскочил на ноги и побежал от них -
куда угодно. От неведомых Стражей, от
разломанной на две половинки души, от
дикого страшного Края, от себя, от
отражений своей судьбы. Назад, назад,
домой!
Только у него не было дома...
Кто выдумал, что небесные тропы мягче,
ровней, лучше, счастливей, чем земные,
смертные пути? На звездных дорогах
обычная пыль. Серая и ничем не
примечательная. Он бежал и бежал,
врезаясь во мрак, разбивая Тьму - и
оставался на месте. Он боролся с
обреченностью - и влипал в нее как в
паутину. Он кричал от безысходной
ярости - но его крик не слышал никто,
кроме двух Зверей. Он не хотел верить в
предательство Света - но ему пришлось
поверить. И отступить. На злой, жестокий...
нет, просто _р_а_в_н_о_д_у_ш_н_ы_й_ край
неведомой Пропасти.
Задыхаясь, он снова сел, и Звери-Стражи
легли рядом с ним.
- У него есть выбор, - сказал Джинн.
- У него нет Выбора, - сказал Нур.
Мальчик не слушал их. Не слышал. Просто
растянулся ничком и смотрел неотрывно
вверх - в месте, где не существует ни
верха, ни низа, где нет сторон света, где
беспомощно бежит по кругу стрелка
компаса. Он смотрел и думал, что это -
безумие. Неограниченная Свобода, без
правил и законов. Это фантазии
сюрреалистов, ожившие творения Дали и
Желязного; беснующийся хаос, в котором
проложены нити порядка... Это чернота
букв Исповеди на черном мраморе
странности. Это изнанка мира, которую
не хочется видеть и признавать. Это...
это...
- Джинн, - позвал он. - Что такое Истина?
- Истины не существует, - последовал
ответ.
Он улыбнулся.
- Нур. Где мне найти Вечность?
- Она никогда не была вечной, -
прошелестело в сознании.
- Да, - согласился он. - Все есть только
слова. Слова, которыми мы рисуем мир.
- "Мы"? - мурлыкнул Нур, и эхо
вопроса прозвенело в его золотисто-карих
глазах.
- Мы. Я. Они. - мальчик поднялся и тряхнул
головой. - Без разницы.
...Наверно, из-за звездного, нетающего
инея на волосах он кажется совсем седым...
Но у него нет зеркала, чтобы увидеть
свое отражение. Неважно какое -
правдивое или ложное. Его Звери - лежат
перед ним, крылатые, легкие, грозные,
столь противоречивые и схожие...
Главное - он нашел, что спросить у своих
отражений.
- Что такое безумие? - спросил он у
Джинна.
- Свобода, - мгновенно откликнулся
темный.
- Что тако свобода? - повернулся он к
светлому.
- Безумие, - ответил Нур. ...Он шагает по
прямому пути прямо к Краю. И нараспев
произносит-вспоминает-шепчет свои-чужие
знакомо-незнакомые слова.
"Нет ни рая, ни ада, о сердце мое"
Льдистый шорох, тревожное мерцание,
туман...
"Нет из мрака возврата, о сердце мое"
Громадные звезды Космоса, звезды
Изнанки обрушивают нестерпимый
лучепад на непроглядную темную твердь.
За его левым плечом оставался Джинн, за
правым - Нур, его ожившие Инь-Ян Выбора.
"И не надо надеяться, о сердце мое"
... Не было звуков, не было теперь
несовершенства. Нет - ни боли,ни страха,
ни ощущений, ни пустоты, ни безразличия.
Только абсолют, только прозрение.
"И бояться не надо, о сердце мое."
Мальчик разбегается и прыгает в
бесконечное падение, где никогда не
рождалось Время и Пространство, где не
существует понятий и эха создаваемого.
... за предел черты...
Только звезды, ЗВЕЗДЫ вокруг. Они
смыкаются: янтарные, нежные, одинокие,
безмолвные - и растворяют мальчика в
себе, и он, _Я_, растворяюсь в их вечной
памяти.
... обретая свою...
Нигде.
Никогда.
Никуда.
Никто в Ничто.
Это я...
(В тексте использовались рубайя О.Хаяма;
цитаты из песни "Арии" и книги С.Лукьяненко.)
"
Дочитали до конца?Молодца......
|
